Схожий пример - акварельный портрет Чехова, написанный Серовым. Сам Чехов этот портрет очень ценил, в отличие от знакомого всем портрета Браза. А вот Серов был недоволен. Жаловался, что "Чехов неуловим".
Пришлось искать фото Антона Павловича без пенсне, как и на портрете Серова.
Марина Цветаева - еще один пример неуловимой внешности. Масса фотографий, а цельного образа не складывается. Есть два хрестоматийных фото, но они отличаются от всех прочих. Ну а художники и вовсе не рисковали ее запечатлевать. Ни один известный автор за это не брался. В сети нашел рисунок неизвестного мне художника Аарона Билиса. Хотя сам портрет известен благодаря модели.
Портретное сходство он, кстати, уловил. Разве что, на рисунке она более одухотворенная. А вот на фото Марина Ивановна радикально отличается от своих привычных изображений.
Другое дело - Ахматова. Тут внешность остается в памяти с первого раза. И никакой многоликости нет. Захочешь сделать из Ахматовой другого человека - не получится. Даже при вариативности черт, все равно на нас идет один и тот же мощный энергетический поток.
Этот этюд тушью написал Николай Тырса, и он всем хорошо известен. Но даже среди ахматовских портретов попадаются сюрпризы. Мартирос Сарьян написал ее уже в более пожилом возрасте.
Теперь пример более радикального свойства. Всегда обожал как саму Анну Маньяни, так и ее портрет Ренато Гуттузо. Но связи между этими изображениями уловить не могу.
Хотя, вполне возможно, знавшие актрису лично, придерживались иного мнения.
Вот еще примеры портретов деятелей сцены, совсем близких нам по времени. Как писал автор миниатюр, исполняемых героем следующего портрета, сличайте!
Не знаю, как другим, а мне этот портрет работы Бориса Жутовского кажется даже более похожим на Райкина, чем сам Райкин. Он здорово сдеформировал его черты. Но при этом как-то больше убеждает меня этот образ, чем множество фотографий.
Ну и под занавес еще два мастера портрета в чем-то схожих. Оба они создавали свето-воздушную среду, обволакивающую образ, растворяющую его в себе. Только один достигал этого эффекта в акварели, а другой в пастозной масляной живописи. Речь об Артуре Фонвизине и Борисе Биргере.
Это совсем молодая Майя Плисецкая, которую Фонвизин написал еще в сороковые годы.
Как видим, на портрете Биргера и на фотографии даже жест у Аллы Демидовой совпадает. А образ совсем другой. Такое блуждающее сходство. Впрочем, актеры, это особая статья. Сама Демидова рассказывала, что когда Биргер писал этот портрет, она снималась в двух противоположных по характеру ролях. И приходила позировать то в одном, то в другом образе. Ее даже консьержка в подъезде не всегда пропускала. А уж художник и подавно не мог остановиться на чем-то одном.
Так что, нельзя сказать, что фотография вытеснила живопись. Даже портретную. Даже, когда автор стремится максимально точно передать оригинал.