О том, что в Бонне в местном Ausstellungshalle проходит большая выставка Модильяни, можно было узнать из окна поезда. Этот снимок сделан на небольшой станции где-то в районе Кобленца. Увы, сегодня она работает последний день. А поездку из Вюрцбурга в Бонн, занявшую по времени часов пять в один конец, я предпринял вчера. Помнится, позапрошлой весной в Москве, когда я в последний раз решил сходить на Модильяни в Пушкинском в день закрытия, была длиннющая очередь. В Бонне ничего подобного не наблюдалось. Впрочем, и выставка работала аж с середины апреля. Другим отличием от московской экспозиции стал скандал, связанный с наличием на выставке фальшивых картин. Это понятно. Как только Модильяни завоевал арт-рынок, сразу же возник и бизнес по производству подделок. Даже Фернан Леже, знавший Модильяни лично, не смог отличить подлинник от фальшивки, изготовленной его друзьями. Разумеется, раз арт-рынок много лет назад наводнили искусно сделанные фальшивки, они должны "всплывать" и сегодня. Поэтому невольно, изучая экспозицию, мне пришлось задаваться вопросом: подлинник или фальшивка. В качестве последних я "диагностировал" три женских портрета и одну обнаженку. Статью, указанную в ссылке, я прочитал только сегодня, поэтому, как минимум с одним женским портретом, указанным в статье, я угадал.
Обнаженка, показавшаяся мне "фальшаком", в репродукции вполне может сойти за подлинник. Вот она.
Первое, что заставило усомниться в ее подлинности, помимо вялой, "чужой" энергетики, исходящей от холста, это подозрительная простота исполнения. Если посмотреть любую работу Модильяни в подлиннике, можно увидеть, как непросто ему давался поиск единственно верного пятна, линии, силуэта головы, фигуры, фона. Именно контуры он корректирует чаще всего, отчего красочный слой вокруг головы и фигуры становится толще, сквозь засохший слой проступают прежние очертания. Кроме того, Модильяни постоянно варьирует тон и цвет каждого пятна, подмешивает оттенки. От этого цвет выглядит несколько "загрязненным", фактура становится сложной. Добиться такого можно только в результате длительного процесса. В этой же работе все было сделано явно в один присест без исправлений. Сквозь быстро закрашенную на разбавителе поверхность проступал холст, но совсем не такой мелкозернистый, как на прочих работах Модильяни. Короче, чувствовалась рука ученика-копииста, а не ищущего мастера. Только в одном месте возле бедра он, видимо, желая, сымитировать исправление, не к месту провел белую линию той краской, которой только что закрашивал подушку. У Модильяни же подобные шероховатости всегда можно объяснить, угадав ход его мысли. Другой аспект состоит в том, что, подделывая работу, всегда нужно иметь перед собой "исходник". Благо, в соседнем зале лежали доступные для просмотра альбомы Модильяни. "Исходники" нашлись в них довольно быстро. Они хорошо известны, поэтому и в альбом можно было не заглядывать.
Эта обнаженка стала визитной карточкой Модильяни. Ее многие видели на выставке в Пушкинском. И подлинность ее сомнений не вызывает. Как у человека есть характерная только для него походка, так и у художника существуют свойственные только ему движения кисти. Они, наряду с видимыми поисками композиции пятен, наличествуют в оригинале. Ну и, самое главное, "так мог сделать только ОН". Необъяснимое ощущение живого образа, написанного с натуры при всей стилизации черт и пропорций. Как видно, частично боковая линия фигуры и лицо в предполагаемой подделке с небольшими искажениями повторяют эту работу. Плюс край подушки под рукой. Вот только лицо какое-то безжизненное, не имеющее индивидуальности. Глаза сделаны по тому же принципу, но не смотрят. А у Модильяни они смотрят даже тогда, когда отсутствуют зрачки. То есть, писалась эта работа не с натуры. Обычно подобная безжизненность и случается в процессе компиляции. А вот левая рука и ноги у женщины отличаются от приведенной работы. Откуда они взялись можно увидеть на другой обнаженке, также несомненно принадлежащей Модильяни.
Только в этой работе, опять же, все намного точнее и острее, а там присутствует аморфность. Фон, видимо был закрашен "от себя". Если у Модильяни он обычно напоминает вулканическую лаву, кисть двигается "с завихрениями", то здесь все как-то вяло и ровно по диагонали... Конечно же, я допускаю, что могу ошибаться,что и у великих могут быть "проходные", более ровные работы. Более того, возможно, работа, поставленная мною под сомнение - несомненный шедевр по мнению многих. Но слишком уж "гладенько" шел процесс, и результат отличается благополучием и равнодушием.
Еще один женский портрет, который пробудил во мне недоверие, также отличался иной "походкой" кисти, чересчур яркими, чистыми красками и сомнительной внешностью героини, чересчур натуральной.
Этот снимок я сделал с репродукции в каталоге выставки. Нигде прежде, ни в сети, ни в наличествующих у меня альбомах, этого портрета я не встречал. На снимке он тоже вполне может сойти за оригинал. Может, это он и есть, я не утверждаю категорично. Но поверьте, в подлиннике эта работа входит в сильнейший диссонанс с прочими работами Модильяни ровно по тем же изложенным причинам.
Разумеется, все эти сомнения нисколько не омрачили общего впечатления от выставки. Только три работы я видел ранее на выставке в Пушкинском. Здоровался с ними, как со старыми знакомыми. Все остальное(только живописных холстов было шестьдесят)я видел впервые. Наиболее мощное впечатление оставил вот этот портрет девушки, находящийся в лондонской Tate Gallery.
Ну и кроме него, давно любимые по репродукциям портреты и обнаженки. Вот некоторые из них.
Великолепный женский психологический портрет, ни на йоту не вызывающий сомнение в подлинности. Особенно это чувствовалось потому, что напротив висела работа, которую я разместил первой.
Этот большой по формату портрет Ханны Зборовской висел слева от обнаженного портрета. И тоже было отчетливо видно, как долго он искал большое черное (в оригинале оно именно черное) пятно платья, постоянно меняя его контур.
Совершенно великолепный портрет сестры художника Маргериты.
Этот женский портрет написан прозрачным слоем. Чем-то письмо напоминает Сезанна, который повлиял на Модильяни в начале его пути. Если говорить о ранних работах, то впервые были показаны и те, что Амедео написал, еще живя в Италии, в 1900-м году. Их подлинность официально подвергается сомнению, но мне они очень понравились. Явно написаны с натуры. Очень красивые и тонкие по живописи. Что-то серовское в них присутствует. И энергетика в них ощутимо "модильяниевская". Энергетика - понятие ненаучное и расплывчатое. Но именно она дает первоначальный импульс узнавания или не узнавания...