Начну радикально: первое, что пришло на ум - живопись 18 века (да, да). Тогда особенно любили и стремились передать фактуру шелка, бархата, тонких кружев... Вспомните тех же "малых голландцев". Шелк струился, переливался перламутром, а иногда даже затмевал своей красотой и изысканностью хозяина платья...
Здесь "хозяина" нет вовсе. Он исчез, уступив место лейблу D&G.
К этим ассоциациям накладывается впечатление от картин Магритта. Мир "сюра", где легко и естественно встретить всадника без головы (если точнее, у Магритта были потерянные жокеи и многочисленные персонажи без лиц). В нашем случае встреча происходит с Рубашкой без головы. Усиливает связь то, что у "магритовских" господ черный котелок был важнее их самих. Котелок замещал, обезличивал хозяина, выполнял роль лейбла...
Итого: тщательность, с которой выписана ткань рубашки, со всеми ее отблесками и переливами. Плюс, рефлексия на тему деиндивидуализации - вполне себе современно.
Жаль только, что "Рубашка" написана не маслом, а акрилом. В "картинах маслом" больше чувствуется затраченный труд и время.
