Борис Кочейшвили.Пляж в Лайм-Риджесе. Акрил, оргалит. 90-100см. 2010г.
Автор статьи В.С.Турчин. Эта статья была напечатана в журнале Московского музея современного искусства "ДИ. Диалог искусств" №06 за 2010 год.
Редакция журнала, как это обычно бывает, сократила авторский текст и внесла небольшие изменения. Новый форум изобразительного искусства HalloArt.ru предлагаем вашему вниманию оригинальный авторский текст без сокращений и редакторской правки. Также вашему вниманию предлагается расширенный ряд репродукций.
Предчувствие новой реальности . Часть I
Любой покой хрупок и иллюзорен, считает художник Борис Кочейшвили
Хороший художник в любом случае не способен изменить себе. Что бы он ни делал, все будет исходить из некоего внутреннего ядра его индивидуального таланта, будет продиктовано его уникальным мироощущением. В процессе работы раскрывается то одна, то другая грань или ипостась дарования, но не в виде арифметической последовательности, а скорее биологически – как естественный процесс роста или как существование внутри творческого потока. Графика, живопись, рельефы… Что бы ни делал мастер – а ведь он может и дальше продолжать искать и экспериментировать в различных направлениях – все равно, увидев его работы, мы скажем: «Это Борис Кочейшвили». Мы узнаем его по мгновенно бросающимся в глаза приметам: манере, стилистике, своеобразном видении мира – и безошибочно определим автора.
Борис Кочейшвили. Ловля птиц. 1990-е. Мелованная бумага, тушь, кисть. 62-70см.
Борис Кочейшвили. Женщина на траве. 1979. Мелованная бумага, тушь, кисть. 62-71см.
Впервые я увидел работы Бориса Кочейшвили в конце шестидесятых годов прошлого века. Тогда культурная жизнь страны начала бурно возрождаться после мрачных лет тоталитарного застоя, художники, критики и искусствоведы наряду с прочими внутрицеховыми проблемами задумались о судьбе искусства графики. Вопрос активно обсуждали на страницах изданий по искусству. Авторы статей вспоминали традиции начала века, легендарную графику 20-х годов, ее выдающихся создателей. Нечто достойное эпохе серебряного века, конечно же, хотелось видеть и в современности. В тот момент я принимал участие в подготовке к одной крупной московской выставке и среди множества работ мое внимание привлекли графические листы Кочейшвили. Мне сразу стало очевидно, что по уровню мастерства, философскому наполнению, стилистике они целиком и полностью находились в русле «графического прорыва» шестидесятых годов и соответствовали масштабам задачи – вернуть искусству графики былое величие. Тут надо заметить, что графика - одно из наиболее трудных искусств, причем не только для исполнителя, но и для зрителя. Графика провоцирует на более глубокое собеседование между зрителем и произведением, сокращает дистанцию за счет ощущения близости к творчеству как таковому – ведь в графике можно проследить за движением кисти, пера, руки. Ни в одном другом виде искусства не возникает такого тесного приближения к творчеству, фактически ощущения сотворчества. В работах Кочейшвили, на мой взгляд, возникает непосредственная связь произведения и зрителя, происходит приобщение зрителя к настоящему искусству. В них есть необходимая степень условности, следование некой системе и в то же время импровизационность. Собственно, это сочетание и создает тот эстетический эффект, который дарит нам особое удовольствие. Работы живут. Вы видите, что они как будто или написаны прямо сейчас, или же находятся в процессе создания. И это еще одна из особенностей графики – этакая законченность незаконченности. Графика открыта в качестве процесса. Если другие виды искусства приобщают нас к восприятию пространственных ощущений, то графика приобщает нас также к ощущениям временным, процессуальным.
Борис Кочейшвили.Три сестры. 2006. Мелованная бумага, тушь, кисть. 62-70см.
К сожалению, далеко не все зрители готовы соучаствовать творческому процессу. Для этого необходима определенная воспитанность или же предрасположенность восприятия. Недаром так мало настоящих ценителей и знатоков графики. Для широкой публики этот вид искусства остается малодоступным, потаенным по сравнению с другими – ведь по большому счету он требует совсем иного подхода и даже экспонирования.
Борис Кочейшвили. Ла-Манш. 2009.Оргалит, акрил. 83*88см.
С живописью дело обстоит несколько проще. И, хотя, живописное пространство также существует согласно своим собственным особенностям и законам, вопрос экспонирования живописных произведений решен в музейном деле уже давно и в большинстве случаев вполне успешно.
Борис Кочейшвили. Мол. 2008. Оргалит, акрил. 56*62см.
Живопись Бориса Кочейшвили прекрасно иллюстрирует эти правила. На первый взгляд она стилистически не просто перекликается, но даже тесно переплетается с графикой. Но по характеру исполнения образной системы это совершенно самостоятельное явление искусства, которое существует по своим собственным законам. Здесь появляется цвет, а цвет – это не просто раскрашивание, но в принципе иной вариант художественного поведения. В живописи Кочейшвили я обнаружил чрезвычайную тонкость – причем именно в технике. Я с большим интересом наблюдал, как художник изображает небо. Ведь все художники делают это по-своему. Я говорю, конечно же, не об облаках, заходах и восходах – меня интересует фактура, манера наложения красок и работы кистью. Например, кажется, что это просто пустое небо. А на самом деле оно все, до последнего атома вибрирует. С помощью цветового наполнения и техники мазка оно, изображенное условно, создает ощущение живой воздушной стихии. Это и есть настоящий профессионализм – свободное владение техническим мастерством и средствами искусства. Накопленный в течение десятилетий громадный опыт дает Кочейшвили возможность легко решать проблемы, о которые другой споткнулся бы или просто предпочел от них уйти. Интересно, как он строит пространственные планы в живописи. Они как будто находятся на одной плоскости, но при этом чувствуется – что что-то ближе, а что-то дальше. Пространство выстроено исключительно на цветовых нюансах, хотя при этом все краски не яркие, а приглушенные. Эта тонкая нюансировка цветопространства дает в результате мощный художественный и в то же время эмоциональный эффект.
Продолжение следует.....
