Искусство принадлежит народу. Часть III.

Я не видел другого города, где искусство шагало бы в народ так же активно и напористо, как в Иерусалиме. Пока не видел. К сожалению, я вообще многого не видел. И переживаю, что многого так и не увижу. Как пел Юрий Лоза: Мне уже многое поздно, мне уже многим не стать… И к удивительным звёздам мне никогда не летать.

Чтобы увидеть этот триумф искусства, достаточно просто побродить по центру города. Но не по парадным его проспектам, а по самым запущенным и трущобным местам – там, где облезлые фасады, покосившиеся вывески и ржавые калитки. Именно эти районы и стали площадкой для масштабных экспериментов новых израильских художников.
Конечно, во дворе комплекса зданий иерусалимской мэрии тоже выставлено множество художественных проектов – основательных и дорогих. Предложенных музейными кураторами, утверждённых бюджетными комиссиями…
А вот на задворках – можно развернуться и без больших вложений денег и без кучи согласований. А аудитория и здесь обширная – куча людей проходит и проезжает через эти улочки каждый день.
Чтобы подобный проект состоялся – нужно согласие нескольких сторон: автора, хозяина дома (иногда: + арендатора этажа, подъезда…) и городских властей. Не понравится последним раскраска дома или двери – и владельцу пришлют предписание привести всё в надлежащий вид.

Политические агитки на фонарном столбе. Верхняя наклейка сделана типографским способом. Две нижних вручную нарисованы фломастерами на клейких ярлыках.



Работы, снятые мною в районе улицы Шушан.



Какие-то электрораспределительные щиты. У обслуживающей их организации, видимо, к художникам достаточно терпимое отношение. Все их шкафы, как минимум, украшены трафаретными граффити.



Слева от шкафа табличка.



Вот эта табличка крупным планом. Как я понимаю -- это имя и электронный адрес автора композиции. Вообще почти все артефакты на этой улице имеют подобные таблички. Видимо, работы были согласованы со всеми заинтересованными лицами. С городом, хозяевами помещений. хозяевами этих электрораспределительных щкафов...



Ворота бокса не только раскрашены, но и украшены инсталляцией.







Голова орла на мусорном контейнере.



Прикрепленное дюбелями к стене дома панно.





Кошки вырезаны из листового металла и покрашены в чёрный цвет.









Здесь скоро пявится что-то новенькое.



А это телефонные (?) распределительные шкафы в районе улицы Бен Йегуда. Украшены в стиле испанского художника Хуана Миро.



Теперь я перебрался поближе к рынку Маханей Иегуда.



Это в районе улицы Хадекел.







Видимо, этот рельеф исполняет здесь роль мемориальной доски (если бы я знал иврит -- сказал бы точно!). Сделан он очень просто -- выбит скарпелью в бетоне. Но смотрится хорошо.











А это уже на улице Агрипас. Слева телефонный (?) шкаф с супрематическими мотивами. Справа -- холодильник с напитками. Шучу. Это другой шкаф с электрооборудованием, расписанный кистью (в духе популярных в 18 веке обманок) под уличный холодильник.



Я понимаю, почему это буйство красок происходит в таких запущенных районах. Попробуйте предложить расписать новенькую дорогую дверь в фешенебельном районе -- и вас пошлют. А хозяин ржавых ворот может запросто согласиться на такое предложение. Мол, что бы ни нарисовали -- всё равно будет краше, чем сейчас. Возможно, иногда даже что-то платят. Немного. Потому, что, имея лишние деньги или возможность задорого сдавать данное помещение, хозяин скорее просто купил бы новые ворота. Заваленный дорогими заказами мэтр в такие игры, естественно, играть не будет. А вот молодой, начинающий свою карьеру автор... Для него это реклама. Всё-таки центр Иерусалима, возле городского рынка. И заметьте, есть очень достойные работы.

Я не знаю, по какой схеме реализовываются все эти проекты. Но, однозначно, город в этом как-то участвует. Не знаю, работают ли авторы полностью за свой счёт, или город платит за эти работы какие-то минимальные деньги. Может быть, существует традиция, когда хозяин дома возмещает художнику хотя бы стоимсть краски+ ещё что-то. Или на эти проекты кто-то находит спонсоров-меценатов. Ничего не знаю. Но очень, очень хотел бы узнать. Если кто-то что-то может мне об этом рассказать -- буду благодарен.