gala_the в "Ты смог бы умереть за любовь?" Рихард Вагнер. Опера «Тристан и Изольда». Видеоряд Билл Виола. Opera Bastille. Paris. 05.04.2014 (в продолжение от 18.03.2014 или 02.04.2014)
.
Вот для чего все это было. Вот для чего осторожное удивление и восторг, и память, которая тревожит, и ты ищешь встреч еще и еще, пока в потухшем зале на пустой сцене не увидишь постамент, который странным образом напомнит тебе недавнюю встречу…
Адам и Ева, Цезарь и Клеопатра, Ромео и Джульетта, Отелло и Дездемона, Гамлет и Офелия… Тристан и Изольда
Оркестр замер вслед за движением дирижёрской палочки и запел увертюру, сначала в пол голоса, прирастая звуками и темами, разрастаясь до вселенского простора, безбрежного и бесконечного, как сама любовь.Две прекрасные темы, свет и радость, вторят друг другу, сплетаясь друг с другом; звучат уже вместе одним восторженным призывом, расцветают на мгновение неземной страстью, обреченной с самого начала, затухая, как разбившаяся о скалы рока дерзкая волна, оставляющая на песке тревожные предчувствия.
На огромном экране - бескрайнее море, спокойное и бурлящее, сквозь которое корабль везет к своему будущему мужу Изольду, плененную ирландскую принцессу. Она рассержена, она негодует, она еще совсем недавно в рыцарском поединке потеряла своего жениха, а Тристан, кто виновен в его смерти, насильно везет ее к тому, кого она не знает и не желает знать…
На экране, разделенном надвое, две точки издалека приближаются к нам, обретая тела, становясь мужчиной и женщиной; все ближе, все отчетливей их спокойные лица, неспешные походки, заторможенные непреодолимым роком движения.
Изольда вспоминает, как когда-то Тристан пришел к ней, скрыв свое имя, раненый, и она не добила его, хотя кинжал был уже занесен, а излечила его, прекрасными глазами заглянувшего прямо в ее душу, и тогда любовь поселилась в ее сердце. Но теперь она отомстит, она умертвит его, напоив отравленным напитком, и он знает это; он пьет предложенный яд, потому, что сам полюбил, потому, что не может предать своего короля, потому что смирился со своей судьбой… она выхватывает чашу и выпивает остатки яда.
Мужчина и женщина на мгновение замерли, странно спокойные перед финалом своей жизни, медленно разоблачаясь, чтобы обнаженными предстать перед Создателем… Еще не время. Чаша страданий и восторгов еще перед ними, и не все отпущенные им испытания обрушены на их плечи.
Их лица раз за разом опускаются в холодную воду, искажаясь страданием от предательства и измены; вновь и вновь стараются они стряхнуть с себя любовное наваждение, но даже потоки холодной воды, выливаемые на их тела, не могут помочь: служанка подменила напиток, и вместо яда Тристан и Изольда выпили приворотное зелье… которое толкает их в объятия друг к другу; где восторги и ласки, экстаз и беспорядочные клятвы верности вместе с захлестывающими их волнами прекрасной музыки сливаются в торжественный гимн любви и страсти, возведенной до высот божественного.
Молодые прекрасные тела выплывают из поднебесной выси и… бросаются в воду, играя друг с другом, взявшись за руки, не для того, чтобы пропасть навечно в мрачной глубине, но всплывают на поверхность воды, не замечая никого вокруг, если бы не… Карл, который уже здесь, если бы не Мелот, силой оттаскивающий своего друга от Изольды… лес.
Ночь. Лес. Изольда ждет Тристана, потушив факел у своей двери. Звуки удаляющейся охоты, огни рассыпавшиеся по лесу, лучи света, пронизывающие его насквозь, полная луна, пробирающаяся сквозь лесные заросли и вплывающая на небосклон…
Изольда не может больше ждать, она забыла про осторожность, огонь ее любви разгорается ярким пламенем, которое с трудом удерживается в ее груди. Он вбежал: «Любимая Изольда!» - «Возлюбленный!», свет потух, огонь разгорелся с новой силой…
Мужчина идет издалека, чем ближе он, тем отчетливее на экране искры от пламени, пока еще не видимого нам костра, который Тристан проходит насквозь, не останавливаясь и разметав горящие угли, а влюбленная Изольда.. уже ждет и зажигает один светильник за другим, заполняя светом своей любви весь мир, отражающийся в водной глади…
Ночь любви бесконечна, проникновенная и трогательная, она перерастает в безудержную плотскую страсть, которая предпочитает дню-ночь, а жизни–смерть…
Мужчина и женщина, уже вплотную друг к другу, в бесконечном хороводе улыбаясь и плача, обнимая любимого, растворяясь в нем, размывая изображения… преображаясь в прекрасные молодые, вихрем кружащиеся души; взявшись за руки, идущие по волшебному райскому саду, бесплотными тенями спускающиеся к морю, обретающие свои тела у самой воды, погружаясь в разыгравшиеся волны, все дальше и дальше, с головой…
Но они все еще здесь, вновь и вновь отдаваясь друг другу; любовь и наслаждение вдыхает в них жизнь, заставляя забыть о времени, помогая вздымать из воды голову и делать свой вдох, пока не удаляются совсем, сплетаясь навечно и превращаясь в перетекающий в воду сгусток любви, вместе с искрящимся светом и музыкой, вторящей каждому их вздоху, каждому движению…
Рассвет наступил. Кровавым цветом горит он на горизонте, когда возвращается предупрежденный страдающим от ревности Мелотом король. Рассвет уже бушует вовсю, когда Марк в горе и растерянности уличает в измене того, кто был образцом преданности, непревзойденным героем, кого он любил, как сына.
Тристан раздавлен, он готов умереть, он зовет свою возлюбленную в мир, где жизнь не важна, где любовь живет вечно, подставляя себя под удар Мелота и не защищаясь от него. Меч бывшего друга смертельно ранит героя, солнце окончательно побеждает ночь любви… Смерть.
Она уже рядом, тенью легла она на чело бездвижно лежащего на постаменте Тристана. Умирающий, он ждет Изольду в своем родовом дворце, не понимая, как он здесь оказался. Вода вокруг, последние вздохи воздушными пузырьками поднимаются вверх. Звуки пастушеского рожка болью отдаются в его сердце, всколыхнув горестные воспоминания о погибшем и не увидевшем сына отце и матери, умершей при родах.
Скупая земля его родины рождает редкую растительность, суровые скалы и гроты, водопады и растекающаяся по поверхности бурлящая вода, горящая пламенем мечущегося в агонии тела, ветер, одинокая березка и… свет, манящий и дарящий надежду, как любимая, которую он ждет. Тристан слышит ее голос, вскакивает к ней навстречу, срывая повязку и… бездыханно падая к ней на руки … огонь.
Огонь прямо перед Изольдой, огонь ее пламенеющей любви взмывает вверх перед женщиной с раскинутыми руками, шагающей в него, но падающей на спину, погружающейся в воду, которая смыкается над ее телом… Огонь затухает, огонь побежден, он соединяется с водой, он пламенеет голубыми отблесками; наконец-то Они вместе…
Вбегает король. Он узнал о приворотном зелье, он приехал соединить два любящих сердца, поздно.
Тристан мертв, он не принадлежит больше этому миру. Поток воды, льющейся снизу вверх, все мощнее и все выше возносит его расслабленное тело, со свисающими руками, прогнувшееся, как будто сопротивляющееся, ведь любимой нет рядом, выше, выше, вверх…
туда, куда уже отправилась душа Изольды, не желающей жить без любви; где она парит над поверхностью воды в прозрачной голубой выси, ожидая Его, Ему отдав свой последний вздох, возносясь все выше, вместе с затихающими на одной ноте звуками…
P.S. Это лучшее, что я видела и слышала в своей жизни. Музыка возносилась над зрителями и окружала нас со всех сторон в зале, где хор и солисты пели и играли со сцены и с балконов, как с палубы корабля или далеких холмов; где король и его свита прямо из зрительного зала всходили на палубу корабля; где образы героев множились, перетекая со сцены на экран, и там, трансформируясь в прекрасные юные тела и души, уносились ввысь, переплетаясь с никогда не гаснущими звуками. Зал замирал и вздыхал, в финале обрушившись аплодисментами, множество раз вызывая к себе исполнителей (Robert Dean Smith, Violeta Urmana и др.), дирижёра, оркестр и Билла Виолу, подаривших всем нам незабываемое наслаждение.
Прекрасная музыка увертюры здесь
.
Вот для чего все это было. Вот для чего осторожное удивление и восторг, и память, которая тревожит, и ты ищешь встреч еще и еще, пока в потухшем зале на пустой сцене не увидишь постамент, который странным образом напомнит тебе недавнюю встречу…
Адам и Ева, Цезарь и Клеопатра, Ромео и Джульетта, Отелло и Дездемона, Гамлет и Офелия… Тристан и Изольда
Оркестр замер вслед за движением дирижёрской палочки и запел увертюру, сначала в пол голоса, прирастая звуками и темами, разрастаясь до вселенского простора, безбрежного и бесконечного, как сама любовь.Две прекрасные темы, свет и радость, вторят друг другу, сплетаясь друг с другом; звучат уже вместе одним восторженным призывом, расцветают на мгновение неземной страстью, обреченной с самого начала, затухая, как разбившаяся о скалы рока дерзкая волна, оставляющая на песке тревожные предчувствия.
На огромном экране - бескрайнее море, спокойное и бурлящее, сквозь которое корабль везет к своему будущему мужу Изольду, плененную ирландскую принцессу. Она рассержена, она негодует, она еще совсем недавно в рыцарском поединке потеряла своего жениха, а Тристан, кто виновен в его смерти, насильно везет ее к тому, кого она не знает и не желает знать…
На экране, разделенном надвое, две точки издалека приближаются к нам, обретая тела, становясь мужчиной и женщиной; все ближе, все отчетливей их спокойные лица, неспешные походки, заторможенные непреодолимым роком движения.
Изольда вспоминает, как когда-то Тристан пришел к ней, скрыв свое имя, раненый, и она не добила его, хотя кинжал был уже занесен, а излечила его, прекрасными глазами заглянувшего прямо в ее душу, и тогда любовь поселилась в ее сердце. Но теперь она отомстит, она умертвит его, напоив отравленным напитком, и он знает это; он пьет предложенный яд, потому, что сам полюбил, потому, что не может предать своего короля, потому что смирился со своей судьбой… она выхватывает чашу и выпивает остатки яда.
Мужчина и женщина на мгновение замерли, странно спокойные перед финалом своей жизни, медленно разоблачаясь, чтобы обнаженными предстать перед Создателем… Еще не время. Чаша страданий и восторгов еще перед ними, и не все отпущенные им испытания обрушены на их плечи.
Их лица раз за разом опускаются в холодную воду, искажаясь страданием от предательства и измены; вновь и вновь стараются они стряхнуть с себя любовное наваждение, но даже потоки холодной воды, выливаемые на их тела, не могут помочь: служанка подменила напиток, и вместо яда Тристан и Изольда выпили приворотное зелье… которое толкает их в объятия друг к другу; где восторги и ласки, экстаз и беспорядочные клятвы верности вместе с захлестывающими их волнами прекрасной музыки сливаются в торжественный гимн любви и страсти, возведенной до высот божественного.
Молодые прекрасные тела выплывают из поднебесной выси и… бросаются в воду, играя друг с другом, взявшись за руки, не для того, чтобы пропасть навечно в мрачной глубине, но всплывают на поверхность воды, не замечая никого вокруг, если бы не… Карл, который уже здесь, если бы не Мелот, силой оттаскивающий своего друга от Изольды… лес.
Ночь. Лес. Изольда ждет Тристана, потушив факел у своей двери. Звуки удаляющейся охоты, огни рассыпавшиеся по лесу, лучи света, пронизывающие его насквозь, полная луна, пробирающаяся сквозь лесные заросли и вплывающая на небосклон…
Изольда не может больше ждать, она забыла про осторожность, огонь ее любви разгорается ярким пламенем, которое с трудом удерживается в ее груди. Он вбежал: «Любимая Изольда!» - «Возлюбленный!», свет потух, огонь разгорелся с новой силой…
Мужчина идет издалека, чем ближе он, тем отчетливее на экране искры от пламени, пока еще не видимого нам костра, который Тристан проходит насквозь, не останавливаясь и разметав горящие угли, а влюбленная Изольда.. уже ждет и зажигает один светильник за другим, заполняя светом своей любви весь мир, отражающийся в водной глади…
Ночь любви бесконечна, проникновенная и трогательная, она перерастает в безудержную плотскую страсть, которая предпочитает дню-ночь, а жизни–смерть…
Мужчина и женщина, уже вплотную друг к другу, в бесконечном хороводе улыбаясь и плача, обнимая любимого, растворяясь в нем, размывая изображения… преображаясь в прекрасные молодые, вихрем кружащиеся души; взявшись за руки, идущие по волшебному райскому саду, бесплотными тенями спускающиеся к морю, обретающие свои тела у самой воды, погружаясь в разыгравшиеся волны, все дальше и дальше, с головой…
Но они все еще здесь, вновь и вновь отдаваясь друг другу; любовь и наслаждение вдыхает в них жизнь, заставляя забыть о времени, помогая вздымать из воды голову и делать свой вдох, пока не удаляются совсем, сплетаясь навечно и превращаясь в перетекающий в воду сгусток любви, вместе с искрящимся светом и музыкой, вторящей каждому их вздоху, каждому движению…
Рассвет наступил. Кровавым цветом горит он на горизонте, когда возвращается предупрежденный страдающим от ревности Мелотом король. Рассвет уже бушует вовсю, когда Марк в горе и растерянности уличает в измене того, кто был образцом преданности, непревзойденным героем, кого он любил, как сына.
Тристан раздавлен, он готов умереть, он зовет свою возлюбленную в мир, где жизнь не важна, где любовь живет вечно, подставляя себя под удар Мелота и не защищаясь от него. Меч бывшего друга смертельно ранит героя, солнце окончательно побеждает ночь любви… Смерть.
Она уже рядом, тенью легла она на чело бездвижно лежащего на постаменте Тристана. Умирающий, он ждет Изольду в своем родовом дворце, не понимая, как он здесь оказался. Вода вокруг, последние вздохи воздушными пузырьками поднимаются вверх. Звуки пастушеского рожка болью отдаются в его сердце, всколыхнув горестные воспоминания о погибшем и не увидевшем сына отце и матери, умершей при родах.
Скупая земля его родины рождает редкую растительность, суровые скалы и гроты, водопады и растекающаяся по поверхности бурлящая вода, горящая пламенем мечущегося в агонии тела, ветер, одинокая березка и… свет, манящий и дарящий надежду, как любимая, которую он ждет. Тристан слышит ее голос, вскакивает к ней навстречу, срывая повязку и… бездыханно падая к ней на руки … огонь.
Огонь прямо перед Изольдой, огонь ее пламенеющей любви взмывает вверх перед женщиной с раскинутыми руками, шагающей в него, но падающей на спину, погружающейся в воду, которая смыкается над ее телом… Огонь затухает, огонь побежден, он соединяется с водой, он пламенеет голубыми отблесками; наконец-то Они вместе…
Вбегает король. Он узнал о приворотном зелье, он приехал соединить два любящих сердца, поздно.
Тристан мертв, он не принадлежит больше этому миру. Поток воды, льющейся снизу вверх, все мощнее и все выше возносит его расслабленное тело, со свисающими руками, прогнувшееся, как будто сопротивляющееся, ведь любимой нет рядом, выше, выше, вверх…
туда, куда уже отправилась душа Изольды, не желающей жить без любви; где она парит над поверхностью воды в прозрачной голубой выси, ожидая Его, Ему отдав свой последний вздох, возносясь все выше, вместе с затихающими на одной ноте звуками…
P.S. Это лучшее, что я видела и слышала в своей жизни. Музыка возносилась над зрителями и окружала нас со всех сторон в зале, где хор и солисты пели и играли со сцены и с балконов, как с палубы корабля или далеких холмов; где король и его свита прямо из зрительного зала всходили на палубу корабля; где образы героев множились, перетекая со сцены на экран, и там, трансформируясь в прекрасные юные тела и души, уносились ввысь, переплетаясь с никогда не гаснущими звуками. Зал замирал и вздыхал, в финале обрушившись аплодисментами, множество раз вызывая к себе исполнителей (Robert Dean Smith, Violeta Urmana и др.), дирижёра, оркестр и Билла Виолу, подаривших всем нам незабываемое наслаждение.
Прекрасная музыка увертюры здесь